Снос

В жизненную программу мужчины зашита установка на минималку : посадка дерева, воспроизведение себя в виде сына и постройка дома. Кроме того, следует сделать массу других полезных, приятных и занятных дел, чтобы в процессе умирательства тебя не сжимало безысходное ощущение несделанности и неполноты невозвратности. Слом старого сарая в этот пакет необходимости не входит. Но именно на это я потратил сегодняшний день моего бытия.
 Сарайчик, доставшийся от прежних хозяев, прожил две полноценные жизни, чего людям, увы, не дано. В первой он был советским строительным вагончиком, судя по остаткам телефонного разъёма, он вполне мог быть передвижным штабом прораба или чем-то в этом роде. Его деревянные, но обшитые алюминиевыми листами стены, прожили эту жизнь почти без потерь, а округло-покатая, как в вагоне, крыша не выдержала тягот передвижной жизни; вагончик, видимо, списали, и он начал другую, садовую жизнь.
 На обратной стороне безбрежного алюминиевого полотна обнаружились следы чьей-то математической деятельности. Гвоздём по мягкотелому металлу, кто-то .... Удивительно! Правда?

Новые хозяева слепили новую крышу из того, что нашлось, так она и прожила ещё одну долгую и полезную жизнь. Теперь и она закончилась. Её завершаю я. Собственными руками.

Для прежних владельцев это был садовый домик. Нам он прослужил в качестве сараюшки. Но последние две зимы он устоял только потому, что я подпёр проваливающуюся крышу толстой веткой яблони, которую подкосил сильный ветер и Время

То, что обнажилось во время слома, живо напоминает компьютерную игру "Samorost" - если кто не знаком с ней, то весьма советую найти эту восхитительную забаву

Восхитительное умирание материи!

От моего напора на улицу вылетела историческая банка из-под тушёнки. Я нашёл её пару лет назад на руинах уничтоженного исторического здания, поскольку понял тогда, что всё советское, ещё недавно, воспринимавшееся как исторический мусор, начинает приобретать характер эпохальных реликвий.

То, что вы видите на этом снимке - тоже не просто так древесина, а моя творческая заначка. То, что коричневое, было в первой жизни, ещё до революции, книжным шкафом. Потом оно, по мнению некоторых, стало хламом, который надо вывезти вместе со старинным домом, в котором многоуважаемый шкаф простоял сто с лишним лет. И я спас его. Он был анатомирован мною и перемещён во времени и пространстве. Он оказался в моей квартире. Но жизнь сложилась так, что собрался он не в первозданном виде а в образе компьютерного стола, точнее, шкафа, причём, углового шкафа. Десяток лет в моей квартире простоял треугольный антикварный но компьютерный стол-шкаф.

Сначала в нём жил один компьютер, потом другой, а потом  наступила эпоха ноутбуков и планшетов. Шкаф прекратил вторую свою жизнь и заначился в саду, в сарае, в ожидании возможной новой жизни.
А то, что серое - это часть ткацкого стана, который я с изумлением обнаружил в подвале собственного дома, когда наглые коммерсанты вышвырнули содержимое кладовок, от века служившие жильцам ... Как, кто и зачем хранил в кладовке эту простонародную машину? Невероятно! Позволить уничтожить то, что сказочным образом не погибло в двадцатом веке, я не мог. Возможно, эта приспособа сможет, когда-нибудь, обрести новую жизнь ...


  Только сейчас я узрел то, чего не замечал четыре года! Оказывается, прежние хозяева оставили нам в наследство забавный рисунок совы!

Он только сейчас явился из сарайных потёмок и сейчас же исчезнет.
А эта толстая коричневая линия у меня возле ног - она ещё послужит! Но, видимо, не так, как я предполагал. Это часть дверного косяка из уже не существующего старинного дома. Это - дуб. Толстенный длиннющий брус из массива дуба. Более чем столетней давности отполированный дубовый брус. А думал, что он пригодится для реставрации чего-то антикварного, но его новая жизнь окажется более простейшей, чем хотелось.

Вот и всё, что осталось от строения, прожившего две жизни, и повидавшего много самых разных людей и животных(про луговых собачек расскажу в другой раз).

 Кто сказал: ломать не строить? Это очень не просто! Я устал. Мне много раз приходилось видеть деятельность ломовиков. Они получают явное удовольствие от того, что сокрушают старинный, и, поэтому, невероятно добротный дом, или стенку между убогими комнатками в хрущёбе. В последний раз ломовики добивали останки полуразложившегося фундамента исчезнувшего дома в саду, в пяти метрах отсюда. О, как пели их души от превращения бетона и кирпичей в пыльное крошево! Вот я сегодня был ломовиком. Получил ли я удовольствие от того, что убрал с лица Земли эту развалюху? Да, вроде, нет.
Но интересного было много!