Мы шли-гуляли всей семьёй по знаменитой уфимской липовой аллее, и было нам хорошо, как в раю. Несмотря на то, что рядом неимоверно автомобильный проспект - главная улица мегаполиса, под старыми липами на Проспекте всегда хорошо дышится; и, даже, в самую отвратительную жару не бывает душно. Когда-то по этой аллее наша маленькая Наташа ходила во Дворец Культуры, в танцевальный кружок, потом и внучка Ангелина ходила тем же путём туда же. Сейчас мы все, от велика до мала, тремя поколениями (уже подросшая Ангелина и самый младший Санюха) - шли мы неспеша после разных дел и делишек - домой.
Вдруг, сбоку нас обогнул цыганёнок, возрастом ещё меньше Санюхи. Был он абсолютно самодостаточный, рысачил без родителей, на грязных босых ногах его были, как положено цыганёнку, пляжные шлёпанцы - униформа маргиналов. Он весьма резво обогнал нас, а потом развернулся и рванул обратно, скрывшись из поля зрения где-то у нас за спиной. Чумазый пацан опять появился, опять обогнал нас сбоку, но уже чуть ближе, чем в первый раз, опять округлил нас, развернулся, зыркнул по нам глазёнками, что-то прикинул в своём маленьком цыганском уме, и опять отрулил назад. Я заметил, что на Санюхе его взгляд задержался чуть дольше, чем на остальных. Саня шагал по бордюру.
Я и сам любил в детстве ходить по этому каменному выступу, ты, почти, канатоходец, это ужасно весело, когда жизнь только начинается! Но при этом, совсем не опасно, как ходить по настоящему канату, натянутому над пропастью.
Я то держал Санюху за руку, то давал ему возможность стать самостоятельным канатоходцем, мы о чём-то весело болтали. Сейчас, по прошествии пяти лет, я уже не вспомню - о чём.
Цыганёнок опять появился, снова, чуть ближе, ещё внимательнее потыкал Санюху взглядом, и опять скрылся у нас за спиной. Маленький дикарь походил на акулу, как их показывают в зоо-ТВ; эти бесчеловечные рыбы на телеэкране, выбрав жертву, начинают нарезать вокруг обречённого существа круги, сперва никак не выказывая агрессии, с каждым разом сжимая круг всё туже, приглядываясь к жертве всё пристальнее, и выбрав, звериным чутьём, самый подходящий момент, наносят удар.
Нас обогнали две здоровенные цыганки, нагруженные огромными баулами, они пёрли как паровозы, гораздо быстрее нашей расслабленной компании, и скоро скрылись из виду. Очевидно, что одна из них была матерью прилипшего к нам цыганёнка, но он находился в абсолютно автономном плавании, на их появление и исчезновение он никак не отреагировал - у него были свои дела. Он опять появился перед нами, внезапно изменил маршрут и заскочил на бордюр в нескольких метрах перед нами. На его губах появилась гадливая улыбка, и он, исподлобья глядя Санюхе в глаза быстро пошёл на сближение с Саней, словно на таран, продолжая всё так же пакостно улыбаться. Был он совсем клопиком, младше Сани, и мельче, но звериный дух и презрение к людям в нём был так сильны и так чувствовались на расстоянии, что когда мой внук и цыганёнок оказались нос к носу ... , Саня деликатно отшагнул со своего игрушечного "каната" и уступил дорогу неумытому хищнику. Я видел, как в глазёнках зверёныша вспыхнул восторг от одержанной над человеческим детёнышем победы, радость от установленной первобытной справедливости.
Сильный звериной моралью, победил слабого человеческой уступчивостью.
Оставлять поле битвы за чумазым победителем было преступно - я быстро поставил ногу на бордюр, преградив путь наглецу. Он остановился и продолжая пакостно улыбаться, испытующе уставился взглядом мне в глаза. Я подтолкнул Саню обратно, на бордюрный камень, туда, откуда его вытеснил двуногий зверёк. Детёныши опять оказались на долю секунды нос к носу. Цыганёнок зыркнул в глаза Сане, потом мне в глаза, что-то оценил, спрыгнул с бордюра и побежал туда, где скрылся цыганский таборок из двух персон.
Это было давно. Все участники этого события, наверняка, забыли его.
А я - помню.
Вдруг, сбоку нас обогнул цыганёнок, возрастом ещё меньше Санюхи. Был он абсолютно самодостаточный, рысачил без родителей, на грязных босых ногах его были, как положено цыганёнку, пляжные шлёпанцы - униформа маргиналов. Он весьма резво обогнал нас, а потом развернулся и рванул обратно, скрывшись из поля зрения где-то у нас за спиной. Чумазый пацан опять появился, опять обогнал нас сбоку, но уже чуть ближе, чем в первый раз, опять округлил нас, развернулся, зыркнул по нам глазёнками, что-то прикинул в своём маленьком цыганском уме, и опять отрулил назад. Я заметил, что на Санюхе его взгляд задержался чуть дольше, чем на остальных. Саня шагал по бордюру.
Я и сам любил в детстве ходить по этому каменному выступу, ты, почти, канатоходец, это ужасно весело, когда жизнь только начинается! Но при этом, совсем не опасно, как ходить по настоящему канату, натянутому над пропастью.
Я то держал Санюху за руку, то давал ему возможность стать самостоятельным канатоходцем, мы о чём-то весело болтали. Сейчас, по прошествии пяти лет, я уже не вспомню - о чём.
Цыганёнок опять появился, снова, чуть ближе, ещё внимательнее потыкал Санюху взглядом, и опять скрылся у нас за спиной. Маленький дикарь походил на акулу, как их показывают в зоо-ТВ; эти бесчеловечные рыбы на телеэкране, выбрав жертву, начинают нарезать вокруг обречённого существа круги, сперва никак не выказывая агрессии, с каждым разом сжимая круг всё туже, приглядываясь к жертве всё пристальнее, и выбрав, звериным чутьём, самый подходящий момент, наносят удар.
Нас обогнали две здоровенные цыганки, нагруженные огромными баулами, они пёрли как паровозы, гораздо быстрее нашей расслабленной компании, и скоро скрылись из виду. Очевидно, что одна из них была матерью прилипшего к нам цыганёнка, но он находился в абсолютно автономном плавании, на их появление и исчезновение он никак не отреагировал - у него были свои дела. Он опять появился перед нами, внезапно изменил маршрут и заскочил на бордюр в нескольких метрах перед нами. На его губах появилась гадливая улыбка, и он, исподлобья глядя Санюхе в глаза быстро пошёл на сближение с Саней, словно на таран, продолжая всё так же пакостно улыбаться. Был он совсем клопиком, младше Сани, и мельче, но звериный дух и презрение к людям в нём был так сильны и так чувствовались на расстоянии, что когда мой внук и цыганёнок оказались нос к носу ... , Саня деликатно отшагнул со своего игрушечного "каната" и уступил дорогу неумытому хищнику. Я видел, как в глазёнках зверёныша вспыхнул восторг от одержанной над человеческим детёнышем победы, радость от установленной первобытной справедливости.
Сильный звериной моралью, победил слабого человеческой уступчивостью.
Оставлять поле битвы за чумазым победителем было преступно - я быстро поставил ногу на бордюр, преградив путь наглецу. Он остановился и продолжая пакостно улыбаться, испытующе уставился взглядом мне в глаза. Я подтолкнул Саню обратно, на бордюрный камень, туда, откуда его вытеснил двуногий зверёк. Детёныши опять оказались на долю секунды нос к носу. Цыганёнок зыркнул в глаза Сане, потом мне в глаза, что-то оценил, спрыгнул с бордюра и побежал туда, где скрылся цыганский таборок из двух персон.
Это было давно. Все участники этого события, наверняка, забыли его.
А я - помню.
Комментариев нет:
Отправить комментарий