Однажды я зашёл в некий старый домишко, не помню уже за какой надобностью. Стоял он непохоже на других - на самом перекрёстке, впритык к трамвайным рельсам.
Местность, в которой он стоял, была довольно живая. В стародавние, почти сказочные, времена это была городская окраина. Но уже несколько десятилетий по улице грохотал трамвай, наискосок, через перекрёсток, высился институт сверхпластичных материалов, недавно прославившийся на весь свет шпионским скандалом. Напротив нашего домишки давным-давно возникли, некогда передовые, а теперь позорные хрущёбы, затем их потеснили ещё более передовые брежневские девятиэтажки, и они уже успели превратиться в досадный архитектурный хлам. Вплотную к усадебке пристроился массив железных советских гаражей, скорее всего - невиданное нигде более в мире автомобильное явление. Всё тут постоянно менялось по мере того, как окраина превращалась в городское нутро, а этот домишко всё стоял и стоял. По одну сторону дощатого забора бурлила действительность, а по другую его сторону тихо и размеренно жил осколок деревенской жизни: огородик, садик, сарайчик, сортирчик и небольшой домик в три окна.
Зачем же я туда пошёл? Нет, не помню.
Не надоело Вам тут жить? - спросил я хозяйку, по ходу общения. В очень старых домах это нейтральная тема светских разговоров, такая же, как в Английских гостиных, беседы о погоде.
Не хотите в современный большой дом перебраться? На колонку с вёдрами ходить не надо, там не просто вода есть, там отдельно холодная, отдельно горячая. Крышу чинить не надо. Канализация.
Что? - удивлённо переспросила бабулечка. В казённый дом?! И засмеялась, не удержалась, больно уж смешную глупость я сморозил.
Канализация? Во-во! Канализация! Знаю я, что такое - эта ваша канализация. Это когда люди в дому серут! Видела, знаю. Прямо в дому у себя и серут! Нет, уж, мы по-человечески жить будем. Чтобы в дому жить, а не срать. А нужник, чтобы, как положено, в огороде стоял! И своё хозяйство вести будем. Своё!
С тех пор прошло по крайней мере лет десять. Не знаю почему, мне вдруг вспомнился этот забавный разговор. Вспомнился так ясно во всех красках и звуках, будто это только сегодня было.
Этого дома давно нет. На его месте стоит не то офисная многоэтажка, не то банковское здание. Оно всё состоит из огромных окон, и этот гигантский стеклянный брикет напоминает айсберг, который вместо того, чтобы плыть по Океану, почему-то очутился посреди Евразии.
Разумеется, исчезли и железные гаражи.
Земля, которую зря занимала некогда старая деревенская усадьбочка, теперь стала работать с хорошей отдачей. Городская территория не должна использоваться под самодельные безналоговые гаражи, дощатые сортирчики и картофельные грядки. Это неэффективно.
Хорошо, когда архаичное и малорентабельное уступает место передовому и высокодоходному. Ещё лучше, когда отжившее уступает по-хорошему, не сопротивляясь, не мешая поступи прогресса. Верно?
===============
От той, ушедшей жизни, не осталось ничего. Только моё воспоминание.
Местность, в которой он стоял, была довольно живая. В стародавние, почти сказочные, времена это была городская окраина. Но уже несколько десятилетий по улице грохотал трамвай, наискосок, через перекрёсток, высился институт сверхпластичных материалов, недавно прославившийся на весь свет шпионским скандалом. Напротив нашего домишки давным-давно возникли, некогда передовые, а теперь позорные хрущёбы, затем их потеснили ещё более передовые брежневские девятиэтажки, и они уже успели превратиться в досадный архитектурный хлам. Вплотную к усадебке пристроился массив железных советских гаражей, скорее всего - невиданное нигде более в мире автомобильное явление. Всё тут постоянно менялось по мере того, как окраина превращалась в городское нутро, а этот домишко всё стоял и стоял. По одну сторону дощатого забора бурлила действительность, а по другую его сторону тихо и размеренно жил осколок деревенской жизни: огородик, садик, сарайчик, сортирчик и небольшой домик в три окна.
Зачем же я туда пошёл? Нет, не помню.
Не надоело Вам тут жить? - спросил я хозяйку, по ходу общения. В очень старых домах это нейтральная тема светских разговоров, такая же, как в Английских гостиных, беседы о погоде.
Не хотите в современный большой дом перебраться? На колонку с вёдрами ходить не надо, там не просто вода есть, там отдельно холодная, отдельно горячая. Крышу чинить не надо. Канализация.
Что? - удивлённо переспросила бабулечка. В казённый дом?! И засмеялась, не удержалась, больно уж смешную глупость я сморозил.
Канализация? Во-во! Канализация! Знаю я, что такое - эта ваша канализация. Это когда люди в дому серут! Видела, знаю. Прямо в дому у себя и серут! Нет, уж, мы по-человечески жить будем. Чтобы в дому жить, а не срать. А нужник, чтобы, как положено, в огороде стоял! И своё хозяйство вести будем. Своё!
С тех пор прошло по крайней мере лет десять. Не знаю почему, мне вдруг вспомнился этот забавный разговор. Вспомнился так ясно во всех красках и звуках, будто это только сегодня было.
Этого дома давно нет. На его месте стоит не то офисная многоэтажка, не то банковское здание. Оно всё состоит из огромных окон, и этот гигантский стеклянный брикет напоминает айсберг, который вместо того, чтобы плыть по Океану, почему-то очутился посреди Евразии.
Разумеется, исчезли и железные гаражи.
Земля, которую зря занимала некогда старая деревенская усадьбочка, теперь стала работать с хорошей отдачей. Городская территория не должна использоваться под самодельные безналоговые гаражи, дощатые сортирчики и картофельные грядки. Это неэффективно.
Хорошо, когда архаичное и малорентабельное уступает место передовому и высокодоходному. Ещё лучше, когда отжившее уступает по-хорошему, не сопротивляясь, не мешая поступи прогресса. Верно?
===============
От той, ушедшей жизни, не осталось ничего. Только моё воспоминание.
Комментариев нет:
Отправить комментарий